Над чем вы сейчас работаете?
В этом году я решил ничего не делать. Для меня это важный процесс, поскольку, в конце концов, мне становится очень скучно, и я начинаю что-то делать. Так что я пребываю в ожидании, когда же мне, наконец, станет скучно.
Когда в таком случае нам ожидать ваш новый фильм?
Я не знаю. Для меня самое важное это сценарий, пока у меня нет хороших идей. Я жду момента, когда смогу поймать эту рыбку. А это может занять время. Мой учитель в киношколе, который, кстати, учился в Москве, говорил: «Вы легко можете понять, хорош сценарист или нет по его штанам. Если они хорошенько протерты сзади, это значит что он много сидит. Это хороший сценарист».
Давайте вернемся к самому началу. Когда вы захотели стать режиссером? Может, какой-то конкретный фильм подтолкнул вас к этой професиии?
Я не думаю, что на мое решение повлиял какой-то фильм. Сперва я очень хотел снимать кино о животных, мне тогда было лет 16. Но я так и не снял ни одного. Позже я начал работать в театре с совсем другими животными — актерами. И они показались мне намного интереснее. Поэтому я решил попробовать себя в киношколе. Правда, не сразу. Где-то в 16 или 17 лет я стоял перед серьезным выбором: стать клоуном или снимать кино. Мои родители были очень счастливы, что я не избрал первый путь.
Детство — очень важная тема в вашем творчестве. Мне кажется, в каждом фильме вы стараетесь сохранить детский взгляд на окружающий мир.
Да, возможно. Когда я начинаю снимать фильм, то стараюсь сделать что-то совершенно иное. Но затем вижу, что возвращаюсь к прежним темам. Думаю, все мои фильмы вертятся вокруг ощущения себя живым. Что жизнь — это не рассказ, и я должен рассказать историю об этом. Рассказать с помощью кино. Я думаю, если ты, как сценарист, стараешься просто заснять свою жизнь, то ты в глубоком дерьме.
Джаред Лето в фильме «Господин Никто»
В ваших фильмах очень много необычных и ярких образов, например дети в стиральных машинах. Как вы придумываете их?
Не знаю. Что касается стиральных машин, то я просто не помню, ведь я был очень молод, когда писал «Тото — героя». Я начал писать его, когда мне было 23, а закончил в 29 лет. Мне сложно сказать, откуда брались эти идеи. Наверное, свыше.
Но вы решили вновь использовать этот образ в «Новейшем завете».
Честно говоря, я не осознавал, что это тот же самый образ. Это не цитата. Я просто подумал, каким способом можно выбраться из маленькой закрытой квартиры. Мне показалось, что по трубе стиральной машины.
Значит, вы черпаете образы только из своей фантазии?
Я не могу объяснить, откуда они берутся. Самое интересное в процессе написания и съемок фильма — это когда я перестаю понимать, что я делаю. Я могу долго сидеть, сочинять образы, сюжеты. Но в один момент они просто приходят, и оно прекрасно, и я не могу объяснить, почему оно прекрасно. Конечно, кино это работа с персонажами, актерами, камерой, монтажом. Но прежде всего я стараюсь найти это чувство прекрасного. Оно приходит мгновенно. Можно назвать это вдохновением, но за ним стоит и много работы. Есть прекрасная цитата одного индийского фотографа, чье имя я забыл: «Это не ты снимаешь картинку, она сама приходит к тебе. Просто нужно терпение». И мне кажется процесс написания сценария тот же самый. Ты пишешь сотни страниц, описывая одну и ту же сцену, снова и снова. И в какой-то момент, что-то приходит, все складывается воедино.
Но в ваших фильмах также много отсылок к классике. Например, девочка, двигающая стакан в «Новейшем завете». Это же из «Сталкера»?
Да, это прямая цитата. Это один из моих самых любимых фильмов. Мне кажется, я видел его десятки раз. Я обожаю «Сталкер», но при этом совершенно не понимаю, как он устроен, как он работает? За это я обожаю Тарковского. Думаю, я могу назвать его своим самым любимым режиссером. Хотя он так далек от того, что снимаю я. Фильмы других режиссеров я могу анализировать, но в случае Тарковского я не способен ничего понять. Он всегда трогает меня, но я не могу объяснить почему. Даже зная наизусть сюжет. Это как поэзия, как нечто большее, чем просто образы в фильме. Что касается той сцены в «Завете», я все-таки сделал несколько иначе. В «Сталкере» можно разглядеть веревочки, с помощью которых движется стакан. Я, конечно, применял новые технологии.
Вы смотрите современное русское кино?
Последним фильмом была «Нелюбовь» Андрея Звягинцева — потрясающая работа. Меня поразил его «Левиафан», и его новая лента произвела на меня большое впечатление. Прежде всего работа оператора и то, как Звягинцев работает с темпом и временем повествования. Я очень тепло отношусь к русскому кино. Я учился снимать по книжкам Эйзенштейна. У него же учился один из моих преподавателей в киношколе. Наверное, я до сих пор пишу сценарии в соответствии со старыми традициями.
Бенуа Пульворд в фильме «Новейший завет»
Вернемся к цитатам. Мне кажется, вы очень любите «Кинг Конга».
«Кинг Конг»?! Если вы про отношения Катрин Денев и гориллы из «Новейшего завета», то это реальная история. Мне ее рассказал мой друг из Брюсселя. Много лет назад он пригласил в свой театр известную французскую певицу, которая жила с обезьяной, они даже спали в одной кровати. Правда, это была обезьяна-девочка. Естественно, ни один отель не разрешил пустить в номер животное. Мой друг пригласил их пожить в своей комнате. Обезьяна безумно ревновала и не подпускала к хозяйке других девушек — только мужчины могли пройти.
Центральная тема «Господина Никто» — это судьба и выбор, поиск собственного пути в жизни?
Не уверен, что он о выборе. Скорее о чувстве, что ты делаешь его. Но существует ли свобода выбора? Мы делаем шаг, но не знаем до конца почему. Поэтому «Господин Никто» скорее размышление о разных жизнях, которые мы могли бы иметь, благодаря чему-то, что мы называем выбором. Часто же мы просто ничего не выбираем.
Но дочь Бога в «Новейшем завете» сама выбрала свой путь?
Да, она сбежала. У нее выбора не было. Она хотела выжить.
«Новейший завет» фильм совсем не о религии, а о семье, так ведь?
Конечно, он не о религии. Он об угнетении, доминировании одного над другим. И оно может быть как в семье, так и в церкви. Везде можно встретить такого человека, который приказывает подчиниться ему, иначе последует наказание. И девочка в фильме показывает, что не нужно больше подчиняться, делай то, что ты хочешь. Это и есть революция. Об этом и «Новейший завет».
Паскаль Дюкенн и Даниэль Отой в фильме «День восьмой»
Почти во всех ваших фильмах играет Паскаль Дюкенн, получивший приз в Каннах за роль в вашем «Дне восьмом». Вы часто видитесь?
Не часто, к сожалению. Но после завершения каждого фильма он подходит ко мне с вопросом «Кого я буду играть в следующем фильме?». «День восьмой» изменил его жизнь, и многих людей с синдромом Дауна. Было много случаев, как другие ребята с этой болезнью давали автографы, притворяясь, что они Паскаль Дюкенн. Я считаю, что он очень талантлив. Для него это было вполне нормально: ты снялся в фильме, поехал в Канны и победил. Он часто говорит о себе, что он самый великий актер в мире. Он не стесняется гордиться собой.
Вы много времени уделяете созданию фильмов. Вы считаете себя перфекционистом?
Нет. Я просто медленно пишу. А также работаю в театре, это тоже отнимает много времени.
Часто смотрите новые фильмы?
Довольно часто. Больше на маленьком экране, в кинотеатр хожу редко, как и мои дети. Современные сервисы вроде Netflix невероятно удобны и просты. Но иногда меня пугает мысль, что фигура режиссера больше не важна в кино.Есть просто люди, которые работают над одним проектом. Иногда прекрасным, иногда забавным, иногда очень слабым. Я имею в виду, что драматургия и процесс сочинения фильма уходят в прошлое. Все очень упрощается и заранее планируется, вплоть до установки камеры. Это сильно отличается от того, что я сам ищу в кино, от того чему я учился. Поэтому, когда я вижу по-настоящему красивое кино — это шок для меня. Но сегодня все чаще приходится искать такие фильмы. Кино это не просто съемка актеров, играющих какую-то, пусть даже великолепную, историю. Тот же Тарковский делал нечто прямо противоположное тому, что снимают для стриминговых сервисов.
Значит, вы негативно относитесь к Netflix?
Netflix и сама его идея прекрасны, но мне бы не хотелось, чтобы кино только этим ограничивалось. Если кино останется только в интернете, я боюсь, что мы что-то утратим. Зритель уже не знает автора фильма, за каждым проектом стоит пять режиссеров, десять сценаристов. В таких картинах отсутствует стиль и авторский почерк. Лично мне хочется чувствовать людей, которые находятся по ту сторону камеры.
Читайте также: «Жизнь как чудо: 4 полнометражных фильма Жако ван Дормаля»
