Космос как воспоминание

Первый полнометражный «Стартрек» вышел на экраны спустя 10 лет после закрытия оригинального сериала, однако мог и вовсе не состояться: первоначально Paramount планировала запустить в производство новый сериал. У отца-основателя бренда Джина Родденберри уже был готов сценарий двухчасового пилота, но боссы студии пересчитали потенциальные затраты и пришли к выводу, что запуск очередного телевизионного «Стартрека» — слишком дорогое удовольствие. А чтобы уже придуманная история и частично отстроенные декорации не пропали почём зря, было решено выпустить полнометражный фильм. 

При бюджете $35 млн (Лукас, снимая «Новую надежду», располагал всего одиннадцатью) «Звёздный путь» мог бы выглядеть и посолиднее в плане спецэффектов, но при взгляде из 2013 года это уже не имеет решающего значения. Куда важнее в целом серьёзная интонация фильма (что особенно заметно на фоне «сказочных» «Звёздных войн»): сюжет Родденберри переработал в сценарий фантаст Алан Дин Фостер, а в качестве научного консультанта выступил не кто иной, как Айзек Азимов. Так что «Звёздный путь: Фильм», вне всякого сомнения, проходит по разряду «большой» фантастики, чему немало поспособствовал и кульминационный сюжетный твист, до которого условному современному Шьямалану расти и расти. 

Первый полнометражный «Стартрек» многие упрекали (и небезосновательно) в чересчур неспешном темпе повествования. Paramount взяла критику на заметку и, усадив в режиссёрское кресло Николаса Мейера (ярого поклонника приключенческой и фантастической классики), не прогадала: постановщик превратил сиквел в захватывающее зрелище, использовав в качестве трамплина традиционный для пиратских романов зачин с оставлением мятежников на необитаемом острове. Всё сложилось удачнее некуда: одновременно была обеспечена и связь с сериалом — Хан впервые появляется в эпизоде телевизионного «Стартрека» «Космическое семя», вышедшем в эфир в феврале 1967 года. Генетически модифицированного мятежника и в сериале, и в фильме изобразил Рикардо Монтальбан, в 40-х—50-х специализировавшийся на ролях латиноамериканских плейбоев в голливудских и мексиканских фильмах. 

Мейер виртуозно освоил бюджет, сокращённый, по сравнению с первым фильмом, втрое (65% «Гнева Хана» сняты в одной декорации «Энтерпрайза», но только чёрствый и бессердечный зритель упрекнёт в этом авторов). А заодно добавил красок в изрядно «застоявшийся» образ Кёрка: в самом начале фильма адмирал, терзаемый кризисом среднего возраста, за рюмкой ромуланского эля ведёт беседу психотерапевтического свойства с доктором МакКоем и понимает, что бежит от самого себя. Откровение, конечно, так себе, но часто ли встретишь в фантастическом фильме о том, как «космические корабли бороздят», диалог, позаимствованный у среднестатистического нуара? 

P.S. «Гнев Хана» вошёл в историю кино как первый фильм, в котором использовалась трёхмерная компьютерная графика: ландшафты планеты, получившей впоследствии имя Генезис, были прорисованы на компьютере. 

«В поисках Спока» примечателен как минимум по трём достойным причинам. Во-первых, режиссёрские полномочия взял на себя исполнитель роли Спока Леонард Нимой – в дальнейшем актёрское рвение на предмет «порулить» станет для франшизы традицией. Во-вторых, Крюге сыграл Кристофер Ллойд, фактически превратив серьёзное, вроде бы, кино в комедию — несмотря на то, что злобный клингонский лорд убивает сына Кёрка, чем обусловливает (важный момент!) дальнейшую лютую ненависть адмирала/капитана по отношению к клингонам (сам Ллойд роль Крюге очень ценит и считает одной из лучших в своей карьере). 

Наконец, в-третьих, в триквеле впервые достаточно обстоятельно и убедительно звучит клингонский язык, владение которым впоследствии станет статусным моментом для разнокалиберных гиков — от сериального Шелдона Купера до вполне реальных завсегдатаев «Комик-Кона». За помощью в «изобретении» языка Paramount обратилась к лингвисту Марку Окранду. Сопоставимую по масштабу работу (и даже менее кропотливую) тремя годами ранее проделал знаменитый писатель Энтони Бёрджесс, придумавший первобытные языки для «Борьбы за огонь» Жан-Жака Анно. Окранд пошёл дальше Бёрджесса: у клингонского языка имеется не только характерная фонетика (казалось бы, для белиберды, звучащей с экрана, этого было бы более чем достаточно), но и детально разработанные грамматика и синтаксис. Более того: язык эволюционирует до сих пор — за этот животрепещущий процесс отвечает специально организованный Институт, который, в частности, занимается переводами классических произведений на клингонский. Забавно, что всё вышесказанное могло бы относиться к ромуланскому языку: ведь именно ромуланцев изначально планировалось представить в триквеле в качестве главных антагонистов. Но студийный менеджмент в итоге остановился на клингонах, которые, благодаря сериалу, успешнее идентифицировались зрителями как враги. 

С квадриквела в «Стартреке» начались совсем уж очевидные и никоим образом не замаскированные жанровые эксперименты: «Дорога домой» по сути дела — чистая комедия о путешествиях во времени, приправленная экологическим (киты) и шпионским (русский Павел Чехов, угодивший в цепкие лапы американской военщины) колоритом. Ситуация более чем странная: на фоне ушедших на покой «Звёздных войн», «Стартрек» вроде бы получил полный карт-бланш на освоение просторов вселенной. Но не тут-то было: аналитики, работающие на Paramount, смекнули, что зрителя начинает слегка подташнивать от космических трипов. 

Более того, предполагалось, что в фильме сыграет Эдди Мёрфи. Для комика написали роль профессора английского языка, который живёт в XX веке и помешан на уфологии. Мёрфи практически невозможно представить в антураже «Звёздного пути» (хотя позже в сериале появилась, например, Вупи Голдберг), но у Эдди в тот момент был жёсткий контракт с Paramount, который предполагал, кажется, всё, кроме продажи внутренних органов. Однако cвоё веское слово сказал фандом: поклонники были категорически против присутствия Мёрфи в картине, и Paramount прислушалась к гласу общества – сценарий в срочном порядке переписали, убрав из него Эдди и целый ряд шуток и гэгов. «Дорога домой» и так получилась слишком комической — страшно представить, что было бы, сыграй в фильме Мёрфи. 

За режиссуру пятого «Стартрека» взялся раздобревший Уильям Шетнер. И кто его знает, в чём тут дело — в «Золотых малинах» ли (их было две, фильму и Шетнеру как худшему актёру), в начале ли фильма (а там Кёрк с его-то комплекцией развлекается климбингом — оммаж этой яркой сцене выдал Джон Ву во второй части «Миссия невыполнима»), но результат оказался поистине феерическим. Стало ясно, что славный некогда «Звёздный путь» неумолимо скатывается в трэш. «Последний рубеж» — космическая вампука со всеми её неизбежными ляпами и киксами: никто здесь не играет в строй и в такт, поскольку мотив в принципе не прописан. 

Из трэшевых странностей: в одной из сцен коммандер Ухура исполняет в чём мать родила что-то вроде экзотического танца и попутно поёт, отвлекая на себя внимание туземцев. Поистине подвиг для 56-летней на момент съёмок актрисы Нишель Николс. Вдобавок в местном баре (в Парадайз Сити) замечена стриптизёрша с тремя персями — Пол Верховен явно смотрел «Последний рубеж». 

Сайбока, между прочим, мог сыграть Шон Коннери: его кандидатуру держали в уме ещё на стадии написания сценария — планету Ша Ка Ри назвали по созвучию с именем и фамилией актёра. Однако экс-агент 007 отказался от такой чести и, наверное, принял правильное решение. 

В режиссёрское кресло вернулся Николас Мейер, и это не замедлило сказаться на качестве продукта: «Неоткрытая страна» — один из лучших фильмов серии. И не в последнюю очередь благодаря продолжению игры с жанрами, вышедшей на качественно новый уровень. Если «Дорога домой» была комедией (дурацкой, по большей части), а «Последний рубеж» — постапокалиптическим трэшем, то «Неоткрытая страна» — крепкий политический (и местами судебный) триллер. Кроме того, здесь говорят о неизбежности смерти в смысле конечности (если додумать) биологического существования и невозможности его продолжения в какой бы то ни было другой форме (расскажите об этом Споку — он бы посмеялся, если бы мог); одноглазый генерал Чанг (блестящий выход Кристофера Пламмера) и канцлер Горкон цитируют Шекспира («Вы не поймёте Шекспира, пока не прочтёте его в оригинале, на клингонском», — уверяет канцлер); в каюте Спока висит репродукция (а может, кто знает, и оригинал) «Изгнания из рая» Шагала; лейтенант Валерис (Ким Кэтролл), вулканка, подробно разбирает этимологию слова «саботаж». Словом, кино в высшей степени познавательное. 

На съёмочной площадке, между тем, царил весёлый бардак. В соседнем павильоне Paramount снималась мелодрама Гарри Маршалла «Фрэнки и Джонни» с Алем Пачино и Мишель Пфайффер. В одной из сцен Пачино должен был изобразить удивление. В способностях актёра никто не сомневался, но Маршалл решил довести сцену до абсолюта и подстроил забавный казус: открыв дверь, Аль увидел в комнате Шетнера/Кёрка и Нимоя/Спока в мундирах Звёздного флота, и удивился совершенно неподдельно. А за день до окончания съёмок Ким Кэтролл позировала обнажённой для неких фотографов в декорации капитанского мостика «Энтерпрайза». Пресёк безобразие Нимой, уничтожив отснятые плёнки и вызвав студийную охрану, которая выставила фотографов взашей. 

Переходный фильм франшизы, в котором встречаются старый и новый экипажи «Энтерпрайза». По сути дела, «Поколения» ознаменовали начало заката «Звёздного пути»: франшиза взяла курс на «серьёзную» фантастику, избавилась от дурашливых шуток и изрядно поскучнела. Стало окончательно ясно, как много в старом «Стартреке» держалось на Кёрке и Споке — даже когда Шетнер и Нимой отчаянно комиковали. Изобразивший капитана Пикара Патрик Стюарт, несмотря на блестящую лысину, вчистую проигрывает весельчаку Шетнеру и харизматику Нимою. Всё это, собственно, было понятно ещё по телесериалу «Стартрек: Новое поколение», но в формате кинофильма различия особенно очевидны. Что до самой картины, то она получилась, тем не менее, довольно бойкой и не лишённой изюминки в виде рассуждений на тему эскапизма. «Поколения» могли бы быть ещё зрелищнее, если бы студия не поскупилась на бюджет: в условиях жёсткой экономии режиссёру Дэвиду Карсону пришлось вторично использовать 6-секундную сцену взрыва клингонского корабля из «Неоткрытой страны» — что, конечно же, не лезет ни в какие ворота. 

 

Едва ли не первый фильм франшизы, за который не стыдно в плане спецэффектов, а эпизодам с телесными экспериментами королевы боргов позавидовал бы и сам мастер боди-хоррора Дэвид Кроненберг («Первый контакт», кстати, был представлен на «Оскар» в номинации «Лучший грим»). Режиссёрское кресло, по примеру Леонарда Нимоя и Уильяма Шетнера, занял актёр Джонатан Фрейкс — коммандер Райкер из «Нового поколения» и второго блока франшизы (руководство Paramount всегда было на удивление сговорчиво с создателями «Стартрека», частенько предпочитавшими доверять постановку картин «своим», а не режиссёрам со стороны). Здесь, по большей части, всё убийственно серьёзно: к примеру, противостояние Пикара и боргов сравнивается с одержимостью капитана Ахава идеей уничтожить Моби Дика. За юмор же отвечает Джеймс Кромуэлл, сыгравший конструктора-хиппи Кокрейна, — тоже вполне серьёзный драматический актёр, который в роли гения-выпивохи чувствует себя явно не в своей тарелке. 

В самой яркой сцене картины Пикар запускает симуляцию «The Big Goodbye», позаимствованную из одноимённого эпизода «Нового поколения», вышедшего в эфир 11 января 1988 года. Пикар и землянка из прошлого попадают таким образом в виртуальный мир гангстерских 1940-х, где капитан яростно расстреливает из Томми-гана преследующих его боргов. 

кадр из фильма

2375 год. Планета в зоне, известной как Пятно Брайара, — настоящий рай во вселенной. Члены местной коммуны отказались от использования современных технологий и в полной мере наслаждаются сказочными свойствами аномалии, в которой проживают: люди здесь после достижения зрелого возраста перестают стареть – первые поселенцы, освоившие эти места 309 лет назад, до сих пор живы и здоровы. Этим «санаторием» живо интересуется Федерация, которая даже готова пойти на нарушение директивы о невмешательстве в развитие цивилизаций. Первым это нарушение фиксирует андроид Дейта, а затем на конфликт с Федерацией идёт и капитан Пикар, рискуя не только карьерой, но и жизнью. 

Воодушевившись кассовым успехом «Первого контакта», Paramount выделила на производство «Восстания» $58 миллионов (ещё $27 млн ушло на маркетинг), что развязало авторам руки по части использования CGI: все космические сцены здесь прорисованы на компьютере (впервые во франшизе). На этом достоинства «Восстания», в общем-то, исчерпываются. Использовав в качестве основы миф о фонтане вечной молодости (сюжет, отчасти, украли сами у себя, перелистав роман Джудит Ривз-Стивенс и Уильяма Шетнера «Звёздный путь: Пепел Эдема»), сценарист Майкл Пиллер сочинил скучную и вялотекущую историю, изобилующую сантиментами, более уместными скорее для героев первого блока франшизы. 

Возможно, долю злодейского веселья добавил бы в картину Арнольд Шварценнегер — если бы согласился изобразить антагониста Руафо, которого в итоге сыграл Ф. Мюррей Абрахам. Видимо, мистера Фриза в «Бэтмене и Робине» Арнольду более чем хватило в качестве опыта исполнения отрицательных ролей. 

Если уж продолжать тему жанровой чехарды во франшизе, то «Возмездие» — образцовый шпионский триллер с несколькими сюжетными линиями, каждая из которых выглядит достаточно интригующе. В сущности, это космический эпизод бондианы с харизматичным злодеем (одна из первых ролей ныне знаменитого англичанина Тома Харди), и единственный недостаток фильма — дефицит привлекательных женских персонажей (да чего уж — просто красивых девушек), что, впрочем, относится ко всему декалогу. (Любопытно, что режиссёр Стюарт Бэйрд, монтажёр по первой профессии, смонтировал два эпизода реальной бондианы — «Казино Рояль» и «Скайфолл», а к последнему приложил руку ещё и сценарист «Возмездия» Джон Логан.) 

Увы, при всех своих очевидных достоинствах «Возмездие» с треском провалилось в прокате, собрав дома всего лишь $43 млн (при $60-миллионном бюджете и $33 миллионах, затраченных на продвижение фильма). На Paramount не учли изменившуюся конъюнктуру: в начале нулевых миром правило фэнтези — «Властелин колец» и «Гарри Поттер» не оставили шансов старой доброй космической фантастике. А самое главное: в 1999 году Джордж Лукас воскресил «Звёздные войны», и сделал это на таком уровне и с таким бюджетом, что прижимистым боссам Paramount оставалось только кусать локти. В мае того же 2002 года вышла $115-миллионная «Атака клонов», которая только в США собрала $311 млн. Печальная бокс-офисная участь «Возмездия» поставила крест на всей франшизе, отправив её в анабиоз вплоть до удачной перезагрузки Дж. Дж. Абрамсом. Но это уже совсем другая история…