«Мадам Кюри» (реж. Мервин ЛеРой и Альберт Левин, 1943)
В 1943 году студия Metro-Goldwyn-Mayer взялась за байопик о женщине-ученой — первой нобелевской лауреатке, физике Марии Склодовской-Кюри. 124 минуты оригинального монтажа уместили столько подробных деталей, сколько не было ни в одном байопике 1930–40-х — во многих версиях сцены с экспериментами и научные дискуссии даже подрезали.
Открытия Кюри в этом фильме — удобный материал для идеалистического образа новой женщины — роковой блондинки, которой к лицу ум и лабораторный халат. Героиня Грир Гарсон напоминает не то дрейеровскую Жанну Д’Арк с неподвижным нахмуренным взглядом, не то Валентину Серову из «Сердец четырех» с каменной хваткой белокурого товарища-ученой. Этот голливудский фильм, заканчивающийся речью Кюри о строительстве будущего под бурные аплодисменты в помпезном зале, вообще поразительно напоминает соцреалистическое кино. Но нуарная сказка умалчивает, что Кюри была ярой сторонницей освободительной борьбы в Польше, и высекает образ первооткрывательницы радия из холодного мрамора. Новому химическому элементу, впрочем, уподобляется не столько новый тип женщины, сколько новый одобряемый формат брачного союза, в котором супруги могут быть коллегами и заниматься одним и тем же возвышенным делом. В прошлом году вышел фильм о Марии и Пьере Кюри примерно с теми же открытиями.
«Дорога к звездам» (реж. Павел Клушанцев, 1957)
Научно-популярный фильм о покорении космоса для малых ребят и зверят. Два архетипичных для СССР добрых дедушки — диктор и Георгий Соловьев в роли Константина Циолковского — рассказывают историю великого космолога. Бросая с лодки вёдра и скамейки, он объясняет мальчишкам-гимназистам третий закон Ньютона, а параллельно трудится над идеей космической ракеты. Но в царской России работы Циолковского, конечно, никому не нужны: и пока гонимый гений гротескно грустит на камне, словно Христос в пустыне, невежды заворачивают в его труды копченую рыбу. Но вот где-то за кадром над родиной восходит красное знамя, и повествование уходит в свободный полет, отталкиваясь от фигуры Циолковского, словно от изобретенной им первой ракетной ступени.
49-минутный фильм — это интерактивная лекция о ракетостроении с идеологическими пассажами (вовсе не наоборот). Показывая, чем заправлялись первые ракеты и как развивается круговая скорость, фильм уходит далеко за пределы уже сделанных открытий — тут есть и выход в открытый космос, и котики в космической каюте. Постоянное дикторское сопровождение не делает «Дорогу к звездам» аудиокнигой со слайдами. Это цветистый сайфай с гигантскими декорациями, спецэффектами и анимационными вставками. Стэнли Кубрик, кстати, заимствовал отсюда идею станции с центрифугой. А позже, в 2008 году, именем режиссера Павла Клушанцева был назван астероид.
«Пробуждение» (реж. Пенни Маршалл, 1990)
Немолодой застенчивый доктор Сэйер (Робин Уильямс) пять лет исследовал земляных червей, а теперь получил приглашение на позицию исследователя в лабораторию неврологии, но оказался на позиции клинического врача. Наблюдая за пациентами, парализованными тридцать лет назад, Сэйер делает открытие в хокинговском духе: по мнению врача, схожие с болезнью Паркинсона симптомы замкнулись на себе и обратили людей в камни. Сэйер решает дать одному из пациентов (Роберт де Ниро) противопаркинсоническое средство, и самое сложное начинается после его пробуждения.
«Пробуждение» — большое кино больших актеров, получившее в 1991 году три номинации на «Оскар» (включая главную). Консультантом фильма выступал прототип главного героя — профессор неврологии Оливер Сакс, который действительно работал с больными, впавшими в кататонический ступор после эпидемии летаргического энцефалита в 1920-х. Сакс восхищался фильмом, перевоплощением Де Ниро, а главное — идеями гуманного отношения к пациентам, продвижению которых Сакс посвятил большую часть жизни.
«Серьезный человек» (реж. Итан Коэн и Джоэл Коэн, 2009)
Единственный фильм в подборке не о реальном, а о вымышленном ученом, и, кажется, единственная популярная картина о физике, иронизирующая над американской мечтой.
Профессор физики Ларри Гопник рассчитывает вот-вот получить теньюр-трек. На парах он растворяется в трехэтажных комплексных функциях, забывая повернуться от доски к студентам. Когда же звенит звонок, принцип неопределенности перетекает в жизнь Ларри: жена внезапно уходит к другу семьи, сын курит траву вместо подготовки к бар-мицве, корейский студент всучивает взятку, малахольный брат никак не съезжает — и это далеко не конечное множество. Действие происходит в 1967-м, на дворе знаменитое «лето любви», но это все лирика, у физика же — счета, адвокаты и кризис научной веры.
Малобюджетный и во многом автобиографический «Серьезный человек» вышел на следующий год после оскаровского триумфа «Старикам тут не место». Коэновский юмор с холодным расчетом держится здесь на ворохе парадоксов, и на помощь мысленным экспериментам спешат Ветхий Завет и убийственные истории про зубы гоев. Абсурдные мыканья Ларри Гопника — кафкианский «Процесс». И хотя мир живет по законам физики, они либо действуют не везде, либо еще не открыты.
«Тэмпл Грандин» (реж. Мик Джексон, 2010)
Тэмпл Грандин — ученая, опубликовавшая более 60 работ по поведению домашнего скота и изменившая американское животноводство. Она также одна из первых людей с аутистическим расстройством, которая обнародовала наблюдения о своем восприятии. Среди изобретений Грандин — конвейеры для гуманного забоя скота и «обнимательная машина» против панических атак у аутистов. Почти всю жизнь исследовательница проясняет неочевидную связь между этими технологиями — те, кто реагирует на внешние раздражители иначе, чем среднестатистический человек, нуждается в уважении. И в реальности, и в фильме Тэмпл сражается сразу на двух фронтах — с безграмотностью в теме аутизма и невежественной жестокостью фермеров. Как подмечали критики, в этом проекте HBO «Человек дождя» встречает «Нацию фастфуда».
В основу сценария легли записи самой Грандин, и, начиная с открывающей сцены, фильм говорит от ее лица. «Я Тэмпл Грандин, и я не такая, как другие люди», — прикрикивает актриса Клэр Дейнс, надвигаясь на камеру по коридору с искаженной перспективой. Этот оптический девайс ее героиня соорудила на школьных занятиях по естественным наукам, сфотографировав глазами несколько кадров из учебного видео. История Тэмпл Грандин показана и сыграна невероятно цельно, причем этому способствует дробное повествование — множество временных скачков и сложных монтажных приемов. Темпл видит мир как разбитый калейдоскоп, и ее феноменальный ум моментально вычисляет сочетающиеся рисунки. В отличие от математика Джона Нэша в «Играх разума», Грандин делает это спонтанно и без тени тщеславия — словно живой киноглаз.
«Опасный метод» (реж. Дэвид Кроненберг, 2011)
Кино об отношениях Зигмунда Фрейда, Карла Юнга и Сабины Шпильрейн от мастера телесного хоррора на околомедицинскую тему. И хотя здесь нет ни паразитов-поработителей, ни превращающихся в муху ученых, «Опасный метод» — совершенно закономерное для Кроненберга кино. Как и во всех его фильмах, речь здесь идет о неизбежном возвращении подавленного, и, кажется, для этого нет более точного контекста, чем ранние годы психоанализа. «Кроненберговщина» (образы тел, трансформированных сексом и насилием) тоже остается, просто переходит из гротескного в сдержанно-интеллектуальный регистр.
В удачном апдейте режиссерского стиля и кроется сила фильма: история Фрейда (Вигго Мортенсен), Юнга (Майкл Фассбендер) и Шпильрейн (Кира Найтли) пропущена Кроненбергом через то, что он думал и о чем снимал годами. Три центральных персонажа работают словно сообщающиеся сосуды, и внутри выверенных кадров дают эффект неуловимого движения. Идеи Юнга об архетипах кристаллизуются в диалогах со Шпильрейн, она же приводит Фрейда к разработке понятия «влечение к смерти». Эти факты не звенят колокольчиками в тишине, а возникают естественно — словно тени от населяющих кадр предметов.
«Игра в имитацию» (реж. Мортен Тильдум, 2014)
История математика Алана Тьюринга, который во время Второй мировой взломал коды немецких шифровальных машин, построив прототип современного компьютера. Фильм, впрочем, посвящен другому — тому, как приблизивший победу Тьюринг погиб из-за фашистских законов Великобритании. Через два года после публикации статьи о тесте Тьюринга математик заявил в полицию об ограблении. При даче показаний он признался, что провел ночь с предполагаемым вором, и стал обвиняемым по делу о «непристойности». Чтобы не оказаться в тюрьме и продолжать работу, Тьюринг согласился на химическую кастрацию. Но через год гормональной терапии у него увеличилась грудь, пропала потенция и расшатался иммунитет. Вскоре Алан Тьюринг покончил собой.
В отличие от гетеронормативного «Кода Энигма» про вымышленного математика и девушку в беде, «Игра в имитацию» сфокусирована именно на Тьюринге и его собственных играх — в работе и жизни. Изначально ученого должен был сыграть Леонардо ДиКаприо, но роль в итоге досталась Бенедикту Камбербэтчу. Удивительно, но в «Хокинге» 2004 года актер выжимал из зрителя меньше слез. Здесь же его персонаж вязнет в устных клише про гениев-одиночек и картонных фоновых персонажах. Впрочем, хмыкать над «Игрой в имитацию» можно только по ходу фильма — послевкусие он оставляет горькое. Трагедия главного героя чудовищна и гораздо больше его самого: только в 2013 году королева Елизавета II официально помиловала Тьюринга за обвинения в «непристойности», и лишь три года назад в Великобритании вступил в силу «закон Тьюринга» о посмертном помиловании тысяч мужчин, осужденных за гомосексуальные отношения.
«Экспериментатор» (реж. Майкл Алмерейда, 2015)
В начале 1960-х социальный психолог Стэнли Милгрэм провел масштабный эксперимент о подчинении авторитетным приказам. Подопытные добровольцы назначались учителем, который должен был бить током скрытого от глаз ученика, если тот давал неверный ответ. Разряд увеличивался с каждым разом, и «учителя» просили продолжать эксперимент, даже если он пугался криков из-за стены. В окрестностях Йеля Милгрэм собирался отрепетировать эксперимент перед тем как ехать в Германию и тестировать тех, кто совсем недавно исполнял приказы нацистского руководства. Однако необходимость в поездке быстро отпала: все участвовавшие в эксперименте американцы не прекращали слушаться лабораторного сотрудника вплоть до отметки в 300 вольт, а 65 процентов ударили невидимого незнакомца максимальным разрядом.
Флегматичный Милгрэм (Питер Сарсгаард) проживает все происходящее и в то же время анализирует его вслух с академической отчужденностью. Он обращается напрямую в камеру, ходит по коридорам и в настоящем повествовательном рассказывает о событиях, которые с ним еще не произошли. От множества байопиков про ученых («Кинси», где тоже играл Сарсгаард; «Сабина»; «Происхождение»; «Вселенная Стивена Хокинга» и др.) фильм Майкла Алмерейды отличается как минимум двумя вещами. Любовная линия здесь — дополнительная, а не несущая конструкция, а в фокусе сюжета — работа, а не романтический образ героя. Идеи Милгрэма не только проговариваются и разыгрываются, но и вплетены в язык «Экспериментатора». На первый взгляд визуальная фактура кажется совершенно повседневной, но вот по коридору за Милгрэмом шагает слон, а Вайнона Райдер едет в машине на фоне бутафорского задника. Действие драматургически выверено и визуально театрализовано: помимо нарочитых декораций, Милгрэм-рассказчик все время берет на себя роль авторской ремарки. Подобно эксперименту с подставным учеником, которого на самом деле не било током, повседневность вокруг героев убедительно притворяется контролируемой. «Экспериментатор» — нетипичный байопик об известном ученом еще и потому, что не поет на мотив американской мечты во имя демократии во всем мире. Социологу, который проблематизирует повседневный язык, труднее утратить связь с реальностью.
«Жизнь с бактериями» (реж. Станислав Ставинов и Андрей Тимощенко, 2017)
«Сейчас вы увидите прекрасные разорванные мертвые клетки, выпученные глаза микробов». Если и проводить время с документальным фильмом об ученых, то необязательно смотреть кино о величинах вроде Эйнштейна. Как минимум его портрет видели все, но легко ли представить, как выглядит работа российских микробиологов?
Андрей Шестаков, руководитель лаборатории микробной биотехнологии МГУ, ездит по Кабардино-Балкарии и собирает у местных жителей образцы молочнокислых продуктов. С Кавказа образцы отправляются на Ленинские горы, где группа микробиологов изучает населяющие их бактерии, чтобы совершенствовать технологии ликвидации нефтяных разливов. В фильме показаны разные этапы работы, рассредоточенные по различным экосистемам — от зданий МГУ до подводных ландшафтов. Словно математик Нэш в «Играх разума», Андрей Шестаков пишет маркером на стекле, объясняя, как и зачем проводится разведение микробов. Но эгоманьяков здесь нет, и особая прелесть героев как раз в естественности и неброской обаятельности: одной рукой укачивают ребенка, другой — создают биологическую систему преобразования энергии солнца в водород. «Жизнь с бактериями» — познавательное и настолько располагающее к себе кино, что торчащие швы и странные стилистические решения совсем не мешают восприятию. Фильм можно посмотреть здесь.
«Тесла» (реж. Майкл Алмерейда, 2020)
«Тесла» Майкла Алмерейды — одно из немногих хороших событий 2020 года, причем трудно сказать, для кого больше — для зрителей или режиссера. Алмерейда наконец-то снял кино, сценарий которого написал еще в восьмидесятых, бросив ради этого учебу в Гарварде.
Если в «Войне токов» Тесла Николаса Холта сам светился энергией, то здесь Итан Хоук играет мрачного мистика, почти бестелесную тайну. Вместе с героем зритель вязнет в путанице времен, в действительных и воображаемых событиях, в сочетании грандиозных декораций и фотообоев. Как и «Экспериментатор», новый фильм Альмерейды — гибрид спектакля, документального и игрового кино. Здесь также есть рассказчик-ремарка, который одновременно включен в сюжет и вынесен за его рамки. Только теперь это не титульный герой, а его подруга Энн Морган: она говорит с Теслой о переменном токе, а затем в том же викторианском платье оказывается перед макбуком и предлагает зрителю погуглить. В одной из сцен Эдисон Кайла МакЛахлана просит у Теслы «огоньку», отсылая к третьему сезону «Твин Пикса». А когда Морган спекулирует о несостоявшихся событиях, артефакты будущего оказываются прямо в руках героев. Но в ничем не ограниченном мире «Теслы» смартфон (как и компьютер) кажется осмысленным анахронизмом, развернутой во времени идеей героев. «Тесла» — точка сингулярности киновселенной Альмерейды, похожей на электрический сон в гигантском киноархиве.
