Привет пришельцам из 1950-х
Идея снять фильм о масштабном инопланетном вторжении пришла к Роланду Эммериху во время пресс-тура в поддержку его первого блокбастера «Звездные врата». На одной из встреч с журналистами Эммерих отметил, что его зачаровывает мысль о том, как будут действовать люди Земли, если однажды проснутся и увидят, что над их головами висят космические корабли размером с мегаполис. Продюсер Дин Девлин позже говорил: «В большинстве фильмов об инопланетном вторжении пришельцы обычно прячутся где-то на заднем дворе». Эммерих ответил: «Если бы ты пролетел сквозь всю галактику, действительно стал бы прятаться где-нибудь на ферме или захотел бы войти громко?» Из этого обмена мыслями родился сюжет, рассказывающий о короткой, но невероятно разрушительной войне человечества с высокоразвитой расой пришельцев, едва не уничтожившей все живое за неполные три дня.
С точки зрения концепции фильм Эммериха наследовал долгой традиции фантастических фильмов 1950-х, в которых люди вступали в войну с пришельцами из космоса. После Второй мировой войны наступил расцвет научной фантастики, связанный с наступлением атомного века и успехами в освоении космоса. Но примечательно, что послевоенная фантастика пестрела сюжетами о межзвездной войне и сражениях планетарного масштаба, а миролюбивые пришельцы в ней были редкостью. Даже в фильме «День, когда остановилась Земля» (1951) — классике гуманистической фантастики, кадры из которой мелькают в «Дне независимости» — пришелец-интеллектуал Клаату открыто говорит людям, что им необходимо жить под страхом тотального уничтожения, дабы они не развязали войну против более мирных инопланетных цивилизаций. Этот фоновый и всепоглощающий страх всеобщей гибели в глобальной военной катастрофе подпитывался, конечно же, неослабевающим напряжением в международных отношениях, вызванным холодной войной. Едва ли не все знаковые фантастические ленты 50-х — от дорогостоящей «Войны миров» (1953) до малобюджетной «Земли против летающих тарелок» (1956) — это манифестации массовых страхов перед атомной войной, в которой злобные чужаки из космоса занимают место безжалостных солдат вражеской армии.
Перекличка этих сюжетов если и непреднамеренная, то очень характерная. Например, идея о том, что грозные пришельцы беспомощны без своих защитных костюмов, играет важную роль и в «Дне независимости», и в «Земле против летающих тарелок». Что до «Войны миров», то в ней, как и в «Дне независимости», есть сцена с неудачной атомной бомбардировкой. Еще одна любопытная параллель с классикой: как и в книге Герберта Уэллса, так и в ее экранизации 1950-х, в «Дне независимости» инопланетяне оказываются уязвимы перед земным вирусом — правда, в фильме Эммериха вирус уже не биологический, а компьютерный. И неудивительно, что ключевой посыл еще одной классической ленты того периода — «Нечто из иного мира» (1951) — заключается в том, что военные лучше всех знают, как справиться с нежданными гостями.
Забавно, что всего через полгода после премьеры «Дня независимости» Тим Бертон выпустил комедию «Марс атакует!», обыгрывающую ту же тему инопланетного вторжения и опирающуюся на сайфай-наследие 1950-х. В этом веселом голливудском капустнике землянам тоже удается обнаружить ахиллесову пяту грозных пришельцев, и эта уязвимость настолько потешна, что победа над инопланетными захватчиками превращается в анекдот.
Старые страхи на новый лад
Сценарий Эммериха и Девлина был не более чем очередной вариацией классической истории о войне с пришельцами-завоевателями. Подлинная же оригинальность «Дня независимости» заключалась не в идее, а в ее исполнении. Эммерих задумывал свой проект как военный блокбастер, в который интегрированы многие сюжетные линии, охватывающие людей из разных социальных слоев, от президента США и военного пилота до стриптизерши. Для создания картины масштабных разрушений были широко использованы CGI, что дало мощный толчок развитию цифровых технологий в блокбастерах 1990-х и 2000-х, постепенно вытесняя практические спецэффекты на второй план. Именно с «Дня независимости» началась тенденция, кульминацией которой стали многочисленные комикс-блокбастеры от Marvel и DC, в которых зачастую практически все действие происходит на отрисованных хромакеем «задниках».
Впрочем, Эммерих использовал «цифру» аккуратно, скорее дополняя компьютерными спецэффектами уже готовые микромодели и декорации, чем занимаясь новомодным «виртуальным рисованием», которое сделало бы картинку чудовищно неправдоподобной. К слову, фильму принадлежит рекорд по числу использованных на съемках миниатюрных моделей — знаменитые сцены уничтожения Белого дома, Крайслер-билдинг и прочих достопримечательностей были сделаны именно с их помощью. Некоторые модели были довольно внушительного размера: макет Белого дома, к примеру, был выполнен в масштабе 1:12.
«Мировой шериф»: пришельцы и политика
Если в плане сценария фильм Эммериха был трибьютом научно-фантастической классике 1950-х, то с идеологической точки зрения «День независимости» содержал в себе новый и вполне отчетливый месседж, который был распознан (но отнюдь не всегда хорошо принят) критиками. В фильмах 1950-х и 1960-х годов человечество в итоге спасалось благодаря объединенным усилиям всех народов, среди которых американцы если и выделялись, то скорее смекалкой и технологическими достижениями, чем военной мощью.
А вот в «Дне независимости» США не только в одиночку изобретают способ победить инопланетян, но также проводят решающую атаку на материнский корабль пришельцев, да еще и координируют действия всех наций по борьбе с межзвездными агрессорами. Незаменимая роль американцев подчеркивается в духоподъемной речи президента США перед контратакой землян, когда звучат слова о том, что «День независимости отныне станет не только американским, но всемирным праздником». Перефразируя крылатую фразу, брошенную когда-то одним из инженеров General Motors: «Что хорошо для Америки, то хорошо для человечества».
В этом смысле «День независимости» — яркая и недвусмысленная аллюзия на глобальный триумф американской идеи после завершения холодной войны. США теперь превращаются в незаменимую нацию, способную сплотить все человечество и указать ему единственно верный путь к победе над силами зла. Этот идеологический аспект станет обязательной деталью во многих блокбастерах 1990-х — будь то фантастический эпик «Армагеддон» или политический экшн-триллер «Миротворец», — в которых именно Америка (и только она) оказывается на переднем рубеже спасения человечества. Уже в «2012», позднем фильме того же Эммериха, столь явный американоцентризм заметно сглажен, а уж в современных блокбастерах (вроде «Тихоокеанского рубежа» или перезапуска «Годзиллы») роль США в решении мировых проблем стараются не выпячивать, подчеркивая, наоборот, интернационализм и равенство всех ключевых стран.
