В ломбард торопливо заходит мужчина в фуражке летчика и кровавых брызгах (Адам Скотт из сериала «Разделение») и предлагает владельцу срочно купить у него заводную обезьянку. Однако до совершения трансакции игрушка выстукивает в маленький барабан нехитрый ритм, и в следующую секунду хозяину заведения в буквальном смысле разматывает кишки. В пересказе пролог «Обезьяны» звучит как глупый анекдот, но и основная часть придерживается той же дурашливо-кровавой интонации.
Сыновья летчика Хэл и Билл, близнецы с совсем разными характерами, находят игрушку, не подозревая, что она несет смерть всему живому — стоит только завести ее ключом в спине. Лишившись родных и близких, они выбрасывают ее в колодец, и наступает временное затишье. А потом, 25 лет спустя, страшный примат возвращается. Чтобы раз и навсегда покончить с прошлым, повзрослевший, но всё такой же зашуганный Хэл вынужден встретиться с ненавидящим его братом Биллом (обоих играет британский красавчик Тео Джеймс из сериала «Джентльмены» и франшизы «Дивергент», не очень годящийся на роль задрота). Компанию Хэлу составит сын-подросток Пити (Колин О’Брайэн), который вскоре будет жить с новым приемным отцом (мини-роль Элайджи Вуда).
Легший в основу фильма одноименный рассказ Стивена Кинга был написан в 1980-м и вошел в переработанном виде в авторский сборник «Команда скелетов» 1985 года. Там игрушка, стучавшая в тарелки, а не в барабан, олицетворяла то ли неумолимую Старуху с косой, то ли подсознательное стремление к саморазрушению и, несмотря на глуповатый ощерившийся вид, вызывала липкий ужас. Сын легендарного актера Энтони Перкинса Осгуд, режиссер лидировавшего в российском прокате хоррора «Собиратель душ», решил рассказать ту же историю принципиально иным способом.
Череда кровавых смертей, ураганом проносящаяся на экране, снята в сознательно мультяшной манере «Тома и Джерри» и «Дорожного бегуна», где пламя свечи пережигало веревку с привязанным к ней лезвием, а покатившийся бильярдный шар сталкивал со скалы наковальню. Самый близкий киношный референс — франшиза «Пункт назначения» с ее изобретательными способами умерщвления подростков, только с гораздо большим акцентом на черном юморе. Перкинс постоянно подчеркивает несерьезность происходящего резкими монтажными склейками и комичностью гибели героев. Особенно не повезло дяде мальчиков в исполнении самого режиссера, который буквально превратился в кровавое желе после того, как по нему проскакало целое стадо. Нехорошо, конечно, вышло, но как сказали близнецы, он никогда им особо не нравился.
После насуплено мрачного «Собирателя душ» и гнетущего «Февраля» Перкинс как будто решил доказать всем и в первую очередь себе, что может не столько говорить о смерти родственников в шуточной манере (его отец умер от СПИДа, а мать погибла в одном из самолетов, запущенных террористами в небоскребы 11-го сентября), сколько высмеивать Костлявую. Правда, сама тема семейной трагедии никуда не делась.
Макабрическое веселье само по себе достойно серьезного изучения. Советский филолог Владимир Пропп писал об обычае древних славян смеяться при погребении, чтобы умалить значение смерти. Выражение «сардонический смех» пошло с острова Сардиния, где не способных больше заботиться о себе стариков убивали под звуки всеобщего хохота, в том числе и самих жертв. Черный юмор Перкинса как раз такого розлива, поэтому, когда в финале появляется Всадник на Бледном Коне собственной персоной, остается только весело улыбаться в экран.
Видеоплеер загружается... Пожалуйста, подождите.
Беда только в том, что кровавый гиньоль начинает утомлять уже к середине фильма, как бесконечное повторение садистского стишка из серии «маленький мальчик гранату нашел». Во все стороны летят оторванные руки и ноги, газонокосилка буксует на чьем-то теле, дробовик выпадает из шкафа и отстреливает голову, перепуганная мамаша бежит вдаль с горящей коляской. В результате от происходящего чувствуется уже даже не анестезирующий, а снотворный эффект. Главное, что сам Осгуд, похоже, насмеялся вволю.
