В 96-м подросток Руслан (Олег Чугунов) сидит в кабинете у психиатра Эдуарда Петровича (Олег Рязанцев) и рассказывает ему всю свою жизнь, которая нашла отражение в иллюстрациях сборника сказок, начиная с его встречи с волшебной невестой. В 1980-х Руслан поехал еще ребенком с отцом-шулером (Кирилл Полухин) и мамой (Дарья Екамасова) на свадьбу сына криминального авторитета и видел, как невеста (Мария Мацель) купалась голой ночью в озере. Затем она проводила его до гостиницы, к потерявшим мальчика родителям, и эту завораживающую встречу он пронес с собой через все лихие годины уличных драк, бандитских тёрок и наркотических опытов в предназначенной для этого блатхате. А потом поехал в Питер учиться и получил от околокриминальных знакомых отца (прекрасные Фёдор Лавров и Виталий Коваленко) задание — помочь в поисках этой самой невесты, вернее, уже жены, которую должен наказать муж-бандит. Конечно, им Руслан про роль пропавшей девушки в своей жизни не рассказывает.
Для понимания феномена режиссера, драматурга, писателя и математика Романа Михайлова, надо в первую очередь отметить его небывалую производительность, способность создавать герметичные миры при мизерных бюджетах и армию юных поклонников, скорее похожую на секту. В «Путешествии на солнце и обратно», его первом сериале и восьмой режиссерской работе за 3 (!) года, есть все фирменные михайловские черты — бандиты и сектанты, карточные фокусы и театральные сценки, дискотечная эйфория с танцами (тут еще и подкрепленная препаратами, старательно замазанными и до комизма запиканными по указанию Минкульта), раскованность и расхлябанность актерской игры, граничащие с импровизацией, и общее ощущение ирреальности.
Собственно, почти всё это было уже в его дебюте с характерным названием «Сказка для старых», но в долгоиграющем семисерийном формате, да еще и по собственной книге, где многие пассажи написаны с точки зрения сходящего с ума героя, погружение выходит по-настоящему полным. Не будем забывать и про набор знакомых лиц, кочующих по большинству его фильмов — Кирилл Полухин и Фёдор Лавров, Мария Мацель и Анна Завтур, Олег Чугунов и Марк Эйдельштейн, рэперы Бледный и Хаски. Другой вопрос, будет ли это интересно кому-то, кроме обширной фэн-базы Михайлова?
Если смотреть на успех сериалов «Слово пацана», откуда в «Путешествие» пришли талантливые Лев Зулькарнаев и Чингиз Гараев (последний, впрочем, снимается у Михайлова постоянно, начиная с «Наследия»), «Лихие» и «Дети перемен», то безусловно да. Тут и разборки с крышеванием, и достоверные физиономии и кожаны, и характерное арго, и батя героя Зулькарнаева, агитирующий за партию Эдуарда Лимонова (название «Лимонки» тоже старательно замазано в кадре, как и узнаваемые кадры с маршами по телевидению), и плачущая мать Руслана, шокированная наступившим «новым временем».
При этом лакированная аутентичность, созданная стараниями художников более дорогостоящих проектов, не так важна, как ухваченное ощущение того тревожного времени. Помнится, я сожалел, что режиссер никак не снимет фильм про «лихие девяностые» — вот, пожалуйста, снял. Однако это только первая половина сериала и, по иронии судьбы, наименее интересная. Всё самое главное сосредоточено во второй части, более, скажем так, артхаусной и близкой по интонации к его «Отпуску в октябре».
Там начинаются поиски невесты из детства и волшебные советские книги, почти как у Михаила Елизарова, только горящие зеленым пламенем. Пролежавший полгода в дурдоме Ласло (Марк Эйдельштейн), прозванный так Русланом по картинке из другой книги сказок, приезжает к нему в гости в Питер, а сам Руслан с помощью Эдуарда Петровича превращается в подходящий случай для экспериментальной терапии. Поиски невесты приводят юношу в полубезумное пограничное состояние, а потом и вовсе сводят с ума — как говорит целительница Мама Лена (неожиданное появление Любови Аксеновой), «там в тебя одна гадость залетела».
Видеоплеер загружается... Пожалуйста, подождите.
Видимо, та самая гадость, которая унесла половину его друзей. Просто время такое было, не очень подходящее для «нежного возраста». Именно с одноименным фильмом Сергея Соловьеваi у «Путешествия на солнце и обратно» много общего — только в своем одновременно сказочно и заслуженно счастливом финале Михайлов дарит герою терапевтическое чудо. Как пишет сам автор, «да какая разница, как мы раньше жили, мы не будем друг друга спрашивать о прошлом, мы не будем ни в чем упрекать». Вместо этого можно писать и снимать о любви.
