Преуспевающий адвокат Джеральд (Брюс Гринвуд) и его жена Джесси (Карла Гуджино) приезжают в свой уютный домик у озера — отдохнуть вдали от шума городского, а заодно несколько разнообразить сексуальную жизнь, с которой в последние месяцы дела стали совсем уж плохи. Не откладывая самое приятное на потом, Джеральд, с некоторых пор проявивший интерес к ролевым играм и обзаведшийся наручниками, бодро закидывается виагрой, пристегивает Джесси к спинке кровати и уже предвкушает бурный секс. Однако женщина вскоре обнаруживает, что игра в подчинение ее совершенно не возбуждает. Джесси сообщает мужу о желании прекратить забаву и просит освободить ее, однако распалившийся супруг не спешит делать ни того, ни другого. Завязывается ссора, в результате которой Джеральд зарабатывает инфаркт и падает замертво, а Джесси так и остается прикованной к кровати. На несколько миль вокруг — ни души, и перспектива преставиться от жажды и голода абсолютно реальна. К тому же есть пара обстоятельств, из-за которых новоиспеченная вдова может умереть даже более жуткой смертью, — это забредший в дом голодный бездомный пес и ошивающийся где-то неподалеку некрофил...
Чтобы взяться за экранизацию «Игры Джеральда» Стивена Кинга, нужно было обладать известной смелостью и изобретательностью. Герметичный роман, сосредоточенный на ощущениях, переживаниях и воспоминаниях главной героини, лишь маскируется под психотриллер, на деле являясь мощным феминистским манифестом — как и «Долорес Клейборн», «Роза Марена» или та часть «Оно», что связана с Беверли Марш. Еще одна сложность — визуализация внутреннего диалога, который Джесси на протяжении всего своего «заточения» ведет с несколькими голосами у себя в голове, «разбуженными» стрессовой ситуацией.
Хоррормейкер Майк Флэнеган, прогрессирующий от фильма к фильму, похоже, не очень-то справился с феминистским месседжем, зато довольно изящно выкрутился из ситуации с голосами Джесси, представив собственное видение этого странного, почти шизофренического диалога. Благодаря Флэнегану после смерти заговорил Джеральд — правда, фильм при этом отчасти превратился в бенефис Брюса Гринвуда, за что режиссеру отдельное спасибо. Без флэшбеков, впрочем, не обошлось, и выглядят они услужливо отредактированным (чтобы не слишком травмировать) глянцевым воспоминанием — будто фрагменты какой-то другой картины.
Собственно, таковым выглядит почти весь фильм, и в этом главная проблема подавляющего большинства экранизаций произведений Кинга — картинка, при всем старании режиссеров, очевидным образом не дотягивает до густой, вязкой жути, струящейся с книжных страниц прямиком в тщетно сопротивляющийся читательский мозг. В тех же редких случаях, когда концентрация нутряного, леденящего кровь ужаса в фильме сопоставима с книжной, разворачивается идеологический конфликт с первоисточником — как это было, например, с «Сиянием» Кубрика.
Флэнеган по этому тернистому пути не пошел и просто снял эффектное, драйвовое и вполне удобное для восприятия кино, в котором разве что одна сцена способна вызвать желание отвести глаза от экрана, да и то в силу элементарного кровавого натурализма. В целом же многозначными (и многозначительными) страданиями Джесси проникнуться довольно сложно: поверить в то, что все мужики сволочи, мешает невероятное обаяние артиста Гринвуда, да и с двумя прочими условными врагами героини тоже, кажется, не все получилось: голодный пес оказался довольно симпатичным, а еще один гость Джесси — чересчур узнаваемым и дезориентирующим своими предыдущими ролями. Зато Флэнеган не забыл разбросать пасхалки, намекающие на два его предыдущих фильма — «Окулус» и «Тишина». Что ж, тоже дело.
Словом, бояться тут, увы, нечего, зато есть чем полюбоваться: от снятого в ретро-психоделической стилистике солнечного затмения до, конечно же, прекрасной Карлы Гуджино. Вряд ли кто-то еще сумел бы более наглядно и эффектно продемонстрировать сочетание виктимности и непокорности судьбе, и если где-то в этом фильме и притаился задуманный Кингом феминистский посыл, то искать его нужно в искрящихся веселым безумием глазах актрисы.
