Лайонел (Эдвард Нортон) — детектив с синдромом Туретта, разыскивает убийц своего наставника частного сыщика Фрэнка Минна (Брюс Уиллис). Следы приводят его к строительному магнату Мозесу Рэндолфу (Алек Болдуин), скандально известному своим проектом реновации Нью-Йорка, по которому под удар попадают бедные районы Гарлема, населенные черными. Но что такое раскопал на него Милла, и какие последствия это может иметь на судьбу города, Лайонелу еще предстоит узнать.
Экранизация одноименного романа популярного детективщика Джонатана Литэма - проект трудной судьбы. «Сиротский Бруклин» постоянно испытывал проблемы с финансированием (многие актеры в итоге снялись просто по дружбе), сценарий многократно переписывался, а на площадке то и дело происходили курьезы и даже трагедии. Но Эдвард Нортон, который уже стал практически изгоем в Голливуде, решил довести дело до конца, поскольку видел в этом фильме возможность заявить о себе, возродить свою карьеру. Увы, «Сиротский Бруклин» вряд ли поправит дела артиста, картина получилась симпатичной, но совсем не выдающейся, и даже проходной.
В основе «Сиротского Бруклина» лежит любопытная история, которая одновременно обыгрывает классические нуары, вроде «Мальтийского сокола» и «Китайского квартала», и ловко переворачивает их с ног на голову. Прежде всего, по части главных героев. Вместо привычного детектива-циника, не просыхающего от виски и тяжелых сигарет, клубок политических интриг разматывает человек с тяжелой стадией синдрома Туретта, и, соответственно, коммуницировать с подозреваемыми и коллегами ему весьма непросто. Кроме того, он персонаж не амбивалентный, как это принято в нуаре, а весьма добродушный и талантливый, просто непонятый и очень одинокий. Поэтому сыщик довольно быстро сходится с обитателями Гарлема — черными джазовыми музыкантами и активистами. Как и Лайонел, они ничего не значат для сильных мира сего, и являются лишь пешками в большой игре политиков. Впрочем, у изгоев общества есть кое-что, чего очень не достает богачам — сердца и правды, которая, как известно, и есть настоящая сила.
Историю о классовой борьбе, разворачивающуюся в ретро-антураже американских 1950-х, Нортон замечательно упаковал в аутентичную обертку неонуара, с очень хорошим саундтреком на фоне: завывающий саксофон продолжает звучать в голове даже после титров. Однако «Сиротский Бруклин» при всем обаянии его персонажей, к сожалению, очень плохо складывается в цельное кино. Хотя актеры, и прежде всего сам Нортон, играют почти безупречно, и их характеры очень далеки от плоских, подача сюжета в фильме получилась очень неровной. Хорошо заметно, что Нортон отлично понимает, как нужно работать с актерами, выстраивать кадр с диалогами, но как рассказывать историю при помощи камеры, как следует, не научился. Оттого с самого начала «Сиротский Бруклин» забрасывает зрителя огромным количеством фактов и информации, при этом передаваемой большей частью пулеметными очередями диалогов, в которых очень легко потеряться, и, в конце концов, утратить интерес к происходящему на экране. Неожиданные повороты и важные открытия подаются также сухо, они не работают как драматургическое событие, которое коренным образом влияет на сюжет, немудрено даже пропустить их за нескончаемыми диалогами (написанными хорошо, тут спору нет) и припадками главного героя.
«Сиротский Бруклин» — важный и очень личный проект для Нортона, и то, сколько сил и энтузиазма, он отдал ему, очень заметно. Но артист не справился с непосильной задачей режиссировать, играть и руководить сценарием одновременно. Все что касается актерской задачи, фильм и его состав отыгрывают замечательно, но довольно невнятный сюжет и пресноватая режиссура очень сказываются на интересе к героям и их судьбам. Впрочем, талант Нортона часто перевешивает, пожалуй, он и хочет себя видеть таким вот сиротой, борющимся вопреки всему с царством денег и коммерции, ради искусств и творческих открытий. И его личная энергетика, конечно, зажигает картину, даже несмотря на все ее слабые стороны.
